Ответственность Российской Федерации за действия пристава

В 2012 году с Индивидуального предпринимателя М. в пользу ООО А. в Арбитражном суде Республики Татарстан были взысканы денежные средства по договору поставки, неустойка и судебные расходы в общем размере 7,5 миллионов рублей. Взыскатель обратился в службу судебных приставов, ходатайствуя об аресте и обращении взыскания на объекты недвижимости, принадлежащие ИП М., включая здание торгового центра стоимостью более 200 миллионов руб.

В рамках исполнительного производства был наложен арест на объекты недвижимости, включая торговый центр. К судебному приставу-исполнителю обратился с заявлением банк, указавший, что торговый центр находится у него в залоге по договору кредитования и попросил снять арест. Судебный пристав-исполнитель по заявлению банка отменил меры по запрету совершения регистрационных действий в отношении объекта недвижимости. ИП М. произвел продажу торгового центра ООО К. по цене 198 миллионов руб.

В договоре купли-продажи было указано, что отчуждаемый ИП М. объект не находится под запретом, арестом и притязаниями третьих лиц. Оплата произведена на расчетный счет ИП М. в полном объеме несколькими платежными поручениями. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что на момент продажи залога не было, прав залогодержателя для обращения взыскания на объект недвижимости не возникло. В 2013 году, после реализации объекта недвижимости ИП М. подал заявление в суд о признании себя банкротом.

В этом же году, прогнозируя перспективу дела о банкротстве и рассматривая потенциальную возможность взыскания убытка, причиненного взыскателю, мной были оспорены действия пристава-исполнителя.

В ноябре 2013 г. суд признал действия судебного пристава-исполнителя по снятию запрета незаконными.

В рамках дела о банкротстве кредитор ходатайствовал перед арбитражным управляющим об инициировании процедуры оспаривания сделки купли-продажи торгового цента. Арбитражным управляющим было подано заявление об оспаривании, в удовлетворении которого судом было отказано. Судебный акт, в котором дана оценка обстоятельствам совершения сделки и ее исполнени,я имеет преюдицию, которая была использована позже в деле о взыскании убытков.

В апреле 2016 г. определением арбитражного суда в
отношении должника ИП М. завершено конкурсное производство, в результате которого требования кредиторов, включая ООО А., не были удовлетворены в связи с недостаточностью имущества.

В январе 2017 г. в Арбитражный суд города Москвы было подано исковое заявление о взыскании убытков по ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При первом рассмотрении дела, суд первой инстанции посчитал, что срок давности для предъявления такого иска начал течь с момента признания незаконными действий судебного пристава – 05 ноября 2013г. и в иске отказал.

Девятый арбитражный апелляционный суд позицию суда первой инстанции поддержал, оставив решение в силе.

Арбитражный суд Московского округа судебные акты
отменил, сочтя обоснованными доводы моей кассационной жалобы о том, что возможность удовлетворения требований кредитора на стадии процедуры банкротства утрачена не была и сохранялась до вынесения определения о заверении конкурсного производства.

С момента завершения конкурсного производства начинает исчисляться срок исковой давности для предъявления требований о взыскании убытков. При ином подходе взыскатель имел бы потенциальную возможность взыскания задолженности с должника и убытков и с казны, что противоречит правовой природе возмещения убытков.

При повторном рассмотрении дела, суд в качестве юридически значимого обстоятельства определил необходимым к доказыванию – факт стоимости торгового центра на момент его отчуждения и наличие потенциальной возможности истца ООО А. на удовлетворение его требований при реализации объекта недвижимости в рамках процедуры банкротства.

Данное обстоятельство было доказано истцом ссылкой на положения условий договора купли-продажи (содержащего условия об отсутствии обременений и ограничений), а также имеющим преюдицию судебным актом, содержащим анализ обстоятельств сделки. Кроме того были представлены ряд доказательств, которые в совокупности были оценены судом как подтверждающие потенциальную возможность удовлетворения требований кредитора в полном объеме, при сохранении арест и реализации объекта в процедуре банкротства.

Важным при рассмотрении данной категории споров, когда убытки возникают у взыскателя в связи с незаконными действиями пристава по снятию ареста, является:

установление размера требований кредитора;

невозможность удовлетворения требований (утрата возможности взыскания);

срок исковой давности с момента таковой утраты;

соотносимость действий/бездействий судебного пристава-исполнителя с наступившими последствиями;

стоимость имущества на момент снятия ареста и достаточность для удовлетворения требований кредитора.

Стоит отметить, что указанное решение было обжаловано Управлением Федеральной службы судебных приставов в апелляционную инстанцию, где было оставлено в законной силе.

Ссылка на материал, опубликованный в журнале «ФЕРМЕР. Поволжье»